Глава 64.
Впереди с кровавым флагом
Рассчитывая, что мы тайно проникнем в здание «РФ» при помощи стальных врезов, я и не предполагал, что существуют менее экзотические пути. Стальными врезами группа воспользовалась лишь для того, чтобы сократить дорогу под землей, а проникли мы в здание просто взломав стену, разделяющую канализацию и подвалы офиса. Мы вошли в казематы ровно в одиннадцать ноль-ноль, в эти же минуты прозвучал звонок в актовом зале, в том самом, где проходили поминки Трубника-старшего, и Павел Фомич вышел на трибуну.
Гоблины скопились вокруг здания значительно раньше. Их оказалось больше, чем я предполагал, к оплаченным манифестантам присоединились просто так, от нечего делать, еще человек сто пятьдесят. Гоблины размахивали розданными им флажками и без особого энтузиазма выкрикивали лозунги, типа: «Гитлер капут», «Гитлер сволочь», «Не мажьте Россию коричневым калом», «Любовь против фашизма» и тому подобное. Они должны были раздразнить нацистов, отвлечь их. Охрана, сориентировавшись на толпу, перегруппируется, думал я, и наш отряд легко проскочит в кабинет шеффюрера Вениамина. Рюкзак взрывчатки, пять килограмм пластида несли, сменяясь, Максим и Ибрагим. Его нужно было заложить в правильном месте, указанном Майклом Ту-Ту. Но это немного позже, сначала освободить заключенных, подсоединить баллоны к вентиляции и, надев противогазы, проникнуть туда, наверх.
Наше появление было почти бесшумным. Не взрыв - хлопок. Умеют американцы делать технику для террористов. За пять тысяч баксов идеальное отверстие получается в любой преграде, только смотреть на это не надо. Глядя на распадающийся в пыль камень, теряешь связь с реальностью. Я знал, где окажусь, просчитал по плану, но увидев забранные решетками бетонные ниши, ощутил слабость в ногах.
Брякнула дверца-кормушка. Выбеленные светом ламп на меня смотрели несколько бескровных лиц. Как и в прошлый раз, когда я спускался сюда со стариком Вениамином, две ниши пустовали, а одна была набита до отказа. Но только, если в прошлый раз в этой клетке что-то еще шевелилось, то теперь от нее исходил пугающе сладкий запах разложения. Похоже, в паноптикуме давно не меняли экспонатов. Ведра с водой пусты, правда, и ведра с калом почти пусты.
Было жарко, хотелось зажать ноздри. У меня заслезились глаза, но на этот раз я точно знал, что делаю. Казалось, ничто меня не может сбить, но неожиданно и громко прозвучавший за левым плечом голос Павла Фомича смешал мысли.
- Товарищи! Дорогие мои соратники! Друзья по партии! - Павел Фомич заставил меня обернуться. Динамик был вмонтирован в стену, вероятно, трансляция из актового зала шла во все помещения офиса. - Сегодня ответственный день. Сегодня впервые за три года...
Столыпенко поймал мою руку с Вальтером, не дал продырявить динамик.
- Не надо, Сергей. Не будем шуметь, - он подмигнул хитро. - Пока не будем. Потом пошумим.
Орудуя небольшим сварочным аппаратом, дебилы одну за другой, вскрывали решетки. Но напрасно, из девяти живых заключенных на ноги смог подняться только один, тот самый првинившийся ариец, который по мнению старика Вениамина не пах дерьмом, и верно, густой смрад, исходящий от истинного арийца ничем не напоминал естественный запах человеческих экскрементов, которым мы вполне надышались в канализации.
Фрося распласталась на полу. Опустившись рядом, я приложил ухо к груди проститутки, странное родственное чувство шевельнулось во мне, в это мгновение она показалась мне родным, близким человеком. Сердце Фроси еще билось. Я подхватил ее на руки, но через несколько шагов опустил. Куда мне с такой ношей?
Бетонный пол под подошвами моих сапог будто прогибался. На всякий случай я был в своей эсэсовской форме. Все более и более возбуждаясь, я шел, как по облаку, а за мной двигались еще двенадцать человек, бесшумные и сильные. Это было мгновенное просветление, а может быть и помутнение, это как смотреть, но в какую-то секунду мне почудилось, что в лицо пахнуло ветром, что в руках моих флаг, и над головой лениво разворачивается красное полотнище.
Через секунду все прошло, я вернулся к реальному восприятию мира.
Пустой коридор за металлической дверью, лифт. Римские цифры На щитке. Я смотрел на кодовую панель. В прошлый раз старик Вениамин сунул сюда свою магнитную карточку. Столыпенко слегка потеснил меня и двинул кулаком в эту щель. На щитке послушно замигала цифра. Забулькал двигатель под ногами. Кабина пошла вверх. В кабине нас было трое. Я, Столыпенко и Александр Романов. Мы молчали. Я понял, что охрана внизу в бронежилетах, и маловероятно, что в лобовой атаке нам удастся пробиться. Поэтому, когда лифт остановился, выходить из кабины мы не стали, надели противогазы и открыли баллоны.
Замерив три минуты по своим ручным часам, (а я испытывал уже сильное нетерпение), я позволил дверям лифта открыться. За три минуты газ должен был парализовать охрану. Так и вышло. Руки часовых, те самые руки, которые при прошлом моем визите взлетали вверх, теперь лежали вытянутые поперек коридора. Охранники были мертвы. Еще один лифт. Мы вошли, на этот раз в ввосьмером. Кнопка с надписью «Второй этаж. Только по доступу», еще один удар кулака, недолгий взлет, и мы оказались наверху в апартаментах шеффюрера.
rus 
deu 
вернуться к предыдущей
читать
следующую