Глава 56.
Их не пустили
Сумасшедшие стали такой же моей личной проблемой, как и Гоблины. Определенно, дебилы в клетчатых костюмах существуют. Их не сбросишь со счетов. Именно их я должен либо безжалостно уничтожать, либо беззаветно любить и спасать от гибели. Впрочем, контрастные эмоции - лучшее лекарство от паранойи, я решил пойти на странную свадьбу. Я даже и не предполагал, что решу там свою проблему.
Опоздав на полтора часа, (в тот день мне никак не удавалось избавиться от Лопатникова, что-то он заподозрил и жаждал сопровождать меня повсюду) я попал точно ко времени. Под крики небольшой толпы к подъезду причалила свадебная машина. Непонятно, каким чудом подобная рухлядь еще может ездить по городу, но, как и положено, обшарпанный лимузин, был украшен шелковыми лентами и надувными шариками. На капоте красовался помятый пластмассовый пупс.
Из лимузина вышел жених в клетчатом светлом костюме. Он испугано озирался и крутил на пальце обручальное кольцо. Порхнула будто по воздуху фата невесты. Неужели это Соня? В чистом солнечном свете мне показалось, что невеста улыбается. Но, нет, конечно нет. Я выключил мотор и вышел из своей машины. Губы Белоснежки были, как и положено, крепко сжаты, сверкали только ее глаза. Она заметила меня, и глаза замигали.
Толпа состояла наполовину из бомжей, а наполовину из младшего персонала психбольницы. Запах разложения, исходящий от толпы, окружившей свадебный лимузин, можно было почувствовать даже на расстоянии, но теперь запах гоблинов имел острую добавку, резковатый запах лекарств. Друзья жениха, те самые одинаковые олигофрены, ожидали молодоженов в квартире на третьем этаже.
Толпа гоблинов улюлюкала и раскачивалась. Пародируя шикарную свадьбу, полетели вверх конфетти - тысячи разноцветных бумажных кружочков, посыпались цветы (яркие пластмассовые бутоны, вероятно украденные с кладбища). Я, запер дверцу своей машины, вытащил из кармана хлопушку и дернул за веревочку.
В дверях подъезда Соня обернулась. К щекам ее прилепились маленькие бумажные кружочки. Два сапога пара. Круглая физиономия дебила-жениха, придерживающего дверь, покачивалась над крахмальным узким воротничком, как белая резиновая грелка, а его большие одутловатые руки приплясывали так, будто все еще играет марш Мендельсона, и Славик никак не может поставить росчерк в книге записей актов гражданского состояния.
По другую сторону двери в подъезде стояли еще двое в клетчатых костюмах. Они преградили мне доступ. Плечистые парни, даром что сумасшедшие.
- Пропустите! - неожиданным начальственным голосом приказала невеста. Она ткнула в меня тонким прямым пальчиком. - Это же Сережа Трубник, мой ангел-спаситель. - Взгляд ее был направлен в открытую дверь, навстречу толпе, навстречу веселящимся гоблинам, которых, ясное дело, никто и не сбирался пускать в квартиру. - Наш спаситель!
Новобрачные поднялись, а толпа так и осталась снаружи. Пора было садиться за стол, а в окна все еще выглядывали сверху круглые физиономии дебилов. Им очень нравилось образовавшееся неравенство. Белые халаты больничных сестер, (похоже, они приехали сюда прямо с работы), черные халаты нетрезвых грузчиков, лохмотья гоблинов, любопытные детские лица - вся эта роскошь осталась на улице. Видел бы этих людей собравшихся вместе наш бригаденфюрер Павел Фомич, видел бы он меня, явившегося в образе спасителя на такую свадьбу. Слава Богу, он был лишен этой радости.
rus 
deu 
вернуться к предыдущей
читать
следующую