Глава 19.
Меньшее зло
Что-то мне все это смутно напоминало Что-то до боли с детства знакомое, но ухватить не мог. То ли от вселенской жары, то ли от собственного раздражения я никак не мог подобрать правильные слова. Толпа национал-социалистов медленно закипала вокруг, в воздухе мелькали какие-то лозунги на палках, какие-то непонятной расцветки знамена, траурные флажки в женских руках, фуражки со свастиками, подростки, приплясывающие на могильных плитах. Разлетающиеся в разные стороны оторванные пуговицы. Отдавленные ноги.
Когда я добрался до ворот, все вокруг бурлило. Женщины, размахивая черными флажками, истошно визжали, где-то знакомо бряцнула оружейная сталь.
- Подразделение Барбаросса! - ревел репродуктор. - Подразделение Барбаросса. Приказываю всем построиться у памятника академику Языкову. Подразделение...
- Сереженька?
Я обернулся и увидел рядом с собой знакомое лицо. Мамочку прижало ко мне человеческим водоворотом и нас вместе продавливало вперед. Слава Богу, в правильном направлении. Лидия Макаровна что-то говорила мне, но услышать, что именно, удалось не сразу.
Со всех сторон нас толкали и, чтобы не потерять, мамочка крепко ухватила меня за брючный карман. Она улыбалась. Когда она улыбается, добра не жди. Ее длинный зонтик колотился о мой дипломат. Она задыхалась от восторга. Нужно было как-то избавиться от нее. Нас вынесло на стоянку, и я смог, наконец разжать кулаки.
- Подбросить тебя? - спросила мамочка. - Куда тебя? В редакцию? А то, поедем ко мне? Выпьем кофе. Поминальный сбор назначен на пять. У тебя Сереженька какой-то зеленый вид, тебе совершено необходимо расслабиться на диванчике и выпить чашечку кофе, а то сломаешься.
Она уже сидела за рулем своего красного Фольксвагена и вопросительно смотрела на меня. Я отрицательно покачал головой. Выбирая из двух зол меньшее, конечно, нужно было ехать с ней, но в тот момент я и понятия не имел, что цепкие пальчики моей мачехи, вытягивающие из кармана ключи и вставляющие их в замок зажигания, - зло меньшее. Мне казалось, что хуже просто некуда. Ведь это ее издевательский голос спровоцировал панику.
Выхлопная труба Фольксвагена презрительно фыркнула, мамочка укатила, и я потерял последний шанс выбраться из ситуации без потерь. В давке я потерял значок-свастику. На рубашке, в том месте, где она была приколота, торчал клок белой ткани и нитки. Как бывает, в самый неподходящий момент сосредотачиваешься вдруг на какой-нибудь ерунде. Я опять ощутил себя голым под этим яростным солнцем. Взлетела еще одна ракета. На этот раз зеленая. Бритоголовые боевики строем вышли из ворот и сгруппировались на автобусной остановке. Одна за другой отъезжали машины. Через две минуты стоянка была почти пуста. Нужно было бежать отсюда сломя голову, а я осматривался. Квадрат за квадратом прощупывал асфальт в поисках потери. Я даже сделал несколько шагов обратно, в сторону ворот, но среди чужих пуговиц, монет и женских заколок не сумел вычислить отцовский подарок.
В голове моей все перепуталось. Я и сам не понял, как оказался в одной машине с Васнецовым. Павел Фомич устроился на переднем сиденье рядом с водителем. Прямо передо мной посверкивали его витые серебряные погончики. В Мерседесе хороший кондиционер. Прохладный чистый воздух несколько отрезвил меня. Катерина Васильевна, оказавшаяся по левую руку молча прижималась ко мне. Черная вуаль колыхалась, и под ней я видел горячие шевелящиеся губы и маслящиеся от желания глаза, черная туфелька наступала на мой ботинок, и голое колено настойчиво терлось о мою штанину.
- Куда мы едем? - спросил я.
- В офис, - сказал, не оборачиваясь, Васнецов. - На случай неожиданной смерти, ваш отец оставил для вас конвертик. Если вы не против, Сергей Варфоломеевич, давайте, сразу покончим с формальностями.
Все это было противно, но я легко убедил себя, что поехал с ними потому, что хотел написать новую статью. Закончить тему русского национал-социализма. Поставить точку. К тому же мне было любопытно, какое именно письмо оставил Варфоломей Трубник?
rus 
deu 
вернуться к предыдущей
читать
следующую